... Татьяна- существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная.

В.Г.Белинский.

Есть очень красивая древнегреческая легенда. Один скульптор изваял из камня прекрасную девушку. Она выглядела настолько живой, что, казалось, вот-вот заговорит. Но скульптура молчала. А творец ее заболел. Он занемог от любви к своему чудесному созданию. Ведь в ней он выразил свое сокровенное представление о прекрасной женщине, в нее вложил всю душу. И он терзался от того, что никогда не станет мраморная девушка живой. И настолько сильна была эта странная любовь, что боги сжались над ним и оживили скульптуру.

Очевидно, в искусстве, возможно, такое чудо, когда художник всерьез увлекается своим собственным творением. Возможно, так случилось и с Пушкиным. Работая над романом «Евгений Онегин», он вдруг почувствовал, какая чудесная девушка оживает под его пером. И на многих страницах невольно признается: «Я так люблю Татьяну милую мою», «Татьяна, милая Татьяна, с тобой теперь я слезы лью...».

Недавно я случайно прочитал дневники некоторых декабристов. И первое, что меня удивило, почти полное сходство мыслей и мнений этих революционеров с высказываниями из «Горя от ума». Сначала это показалось поразительным, но потом, вдумавшись, я понял, что тут вовсе не чудесное совпадение, а совершенно естественное явление. Разве одни декабристы были передовыми людьми, выражали новые взгляды? Вовсе нет! Разве сам Александр Сергеевич Грибоедов не был образованнейшим и передовым человеком? Конечно! И, значит, причину такого совпадения надо искать в состоянии тогдашнего общества, его недостатках, а также в характере самого писателя, вложившего в уста героев свое отношение к существующему строю, непорядкам, высшему обществу, погрязшему в сплетнях, рутине, сомнительных удовольствиях...

Герцен говорит о Чацком, что «он идет прямой дорогой на каторгу». И это, действительно, так. Ведь он выделялся из общего уровня, шел в ногу с будущими бунтарями-декабристами, подрывая благополучие дворянства. А реакционное фамусовское общество не прощало ему своих обид. Оно постоянно вело скрытую войну с Чацким и ему подобными, нанося им удар за ударом. Против Александра Андреевича в комедии выбран самый подлый способ мести: его объявили сумасшедшим. Это не преувеличение Грибоедова. Разве не объявили позже автора «Философических писем» Чаадаева умалишенным?..

Как бы поступил Чацкий 14 декабря и после, мы не знаем. Можно лишь согласиться с Герценом, что, если бы он «уцелел после 14 декабря, то, наверное, не сделался бы тоскующим и гордо презирающим лицом... Чацкий, если бы пережил первое поколение, шедшее за 14 декабря в страхе и трепете, через них протянул бы горячую руку нам»...

И пусть прошли многие десятилетия, и изменилась жизнь, образ Чацкого, смелого борца с рутиной, отсталостью и несвободой, любят, помнят; он живет в нашем народе, помогает выбрать правильный путь в жизни.